Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Богу приятнее смиренный грешник, нежели гордый праведник.
10.12.2015
9 декабря исполнилось 25 лет со дня архиерейской хиротонии Предстоятеля УПЦ Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия. В 1990 году в этот день он, тогда — наместник Свято-Успенской Почаевской Лавры архимандрит Онуфрий (Березовский), стал епископом Черновицким и Буковинским.
Информационный отдел Вознесенской епархии публикует архивное интервью журналу «ФОМА в Украине», размещенное на сайте foma.in.ua, в котором Его Блаженство говорит о своем жизненном пути, о вере и сомнениях в жизни христианина, о монашеском подвиге и святости, о вызовах, которые стоят перед нами.
– Ваше Блаженство, расскажите о своих родителях. Что запомнилось Вам особо из детских лет? Вспоминаете школьные годы?
– Мой отец был священником, а мама – хранительницей очага. Она никогда и нигде не работала, всю жизнь посвятила детям и домашнему хозяйству. Нас у родителей было четверо – трое сыновей и дочь. Я был самым младшим из братьев, сестра – на семь лет младше меня. Когда еще не было сестры, отец меня особенно любил, он часто брал меня на руки и тер мои щеки своей бородой: ему нравилось так делать всем маленьким детям. Мне, честно говоря, эта процедура доставляла мало приятности, но я все терпел, понимая, что это проявление отцовской любви.
Папа искусно рассказывал басни и всякие истории, и нам все это было очень по душе. Мы их знали уже назубок, но вечерами, когда все собирались в доме, просили отца рассказать нам что-нибудь, но чаще всего заказывали: «Расскажите про волка или про то, как сапожник делал вам вареники» (у него была такая история в детстве). И дружно охали или смеялись над тем, как сапожник немытыми руками слепил вареники, сварил их, а когда сели есть, то он вдруг вспомнил, что у него грязные руки, и побежал их мыть.
Мама была доброй и смиренной, но в духовном плане она нас воспитывала строго. Заставляла молиться, поститься, ходить в храм. Летом в воскресные дни мне очень хотелось пойти поиграть в футбол, но мама была неумолима – она оставляла без внимания все наши детские прихоти и вела нас в храм. Я за это маме благодарен, она была совершенно права.
Школьные годы протекали не без труда. Вместе с хорошей памятью у меня была и изрядная леность, и нерадение к учебе. Ходил в школу не потому, что хотел, а потому что родители заставляли. Уроки почти не делал и книг почти не имел. В старших классах носил одну тетрадь, в которую записывал все уроки. Сам не знаю, как это получилось, но среднюю школу окончил без троек – с пятерками и четверками.
Но после школы со мной произошли перемены: вдруг появилось сильное желание учиться. Я поступил в техникум, потом работал в разных строительных конторах Черновцов. Параллельно с работой пошел на подготовительные курсы, а потом поступил на общетехнический факультет Черновицкого государственного университета на вечернее отделение. Днем работал, а вечером с 18.00 до 23.20 проходили занятия в университете. Я грыз камень науки, где только мог: на работе прятался и читал конспекты, дома в присутствии домашних или гостей садился в угол и так погружался в книги, что никого не видел и не слышал, хотя в доме были люди и громко разговаривали. В выходные дни ко мне приходили друзья и звали пойти с ними, но я отказывался. Они не понимали меня. Они знали меня как человека общительного, душу компании, и часто обижались. Но я был неумолим – весь ушел в учебу. Учился практически на отлично, но это было уже не заслугой моей хорошей памяти, а результатом усердных занятий и трудов.
– Кто оказал наибольшее влияние на Вас в юности? Кем Вы видели себя в будущем?
– Наибольшее влияние на меня оказала мама, которая очень решительно и настойчиво приучала меня молиться и ходить в храм. Я ей благодарен за это. О своем будущем я не строил великих планов.
– Что побудило Вас оставить учебу в университете и поступить в духовную семинарию?
– После трех курсов университета передо мной встал вопрос о переводе в другой вуз для прохождения там оставшихся двух курсов специализации. Оканчивать университет в Черновцах нужно было на заочном отделении, а мне этого очень не хотелось – мне не нравилось учиться заочно. Начал метаться то в Киев, то в Одессу, но у меня почему-то ничего толком не получалось. В один прекрасный день, после многих бесплодных попыток устроить свою дальнейшую учебу, сел на скамейку и задумался: что мне дальше делать? И ко мне пришла мысль: «Оставь все это. Ты желал постигнуть высшие науки? Ты это сделал. Теперь тебе предстоит изучать предметы, которые в твоей жизни не пригодятся, ибо ты хочешь стать священником. Пройдет год, два, десять лет, и ты все забудешь. Так зачем тратить попусту два года. Иди сейчас в духовную семинарию».
Я встал и пошел. Отец был рад моему решению, хотя он ни разу не предлагал пойти по его пути. В Одесскую духовную семинарию мне закрыли доступ, и я поехал в Сергиев Посад (тогда – Загорск), в Московскую духовную семинарию, где меня, отверженного на родине, приняли.
– Кто был Вашим первым духовным наставником? Какие из его советов Вы помните до сих пор?
– Это был архимандрит Кирилл (Павлов), духовник Троице-Сергиевой Лавры, светлый, скромный и смиренный монах. Он нас учил смирению и любви к людям. Батюшка часто говорил мне, что Богу приятнее смиренный грешник, нежели гордый праведник.
– Ваша жизнь тесно связана с двумя Лаврами: Троице-Сергиевой и Свято-Успенской Почаевской. Какие воспоминания из монастырской жизни особо греют ваше сердце?
– В Троице-Сергиевой Лавре я провел восемнадцать лет и был там простым монахом. Жизнь протекала очень интересно. Я жил среди людей, которые усердно боролись с собой, со своим внутренним ветхим человеком. Этот подвиг самый трудный, но и самый интересный. Братия Троице-Сергиевой Лавры была многонациональной, но у нас никогда не было вражды или какого-либо превозношения на этой почве. Мы интересовались обычаями разных народов и с почтением относились к ним. Мы были разными цветками, связанными христианской любовью в один прекрасный букет.
В Почаевской Лавре я прожил два с половиной года. Там я нес послушание наместника Лавры, у меня было много административных и хозяйственных обязанностей. Там моя жизнь была иной. Братия в Почаевской Лавре была прекрасная. Это были драгоценные самородки, отшлифованные многими скорбями, гонениями и унижениями со стороны безбожной советской власти. Почти у каждого монаха – своя непростая история мужественного исповедания веры перед безбожным миром. С виду почаевские иноки были простые, порой малограмотные, но внутри они имели ту Божественную мудрость, о которой мудрецы века сего не имели и представления.
– Встречались ли на Вашем жизненном пути святые люди? Какова их особая черта?
– Святых людей я видел много. Все, кто жил в святых обителях, кроме меня нерадивого, были людьми святыми. Святым является тот человек, который ради Бога все терпит и который, попирая свою гордыню, старается подчинить себя Божественному закону. Монах, не борющийся со своей гордыней, не может жить в монастыре. Если инок живет в обители, то он или святой, уже достигший определенной степени святости, или святой, только идущий к этой высоте. Единственная черта, присущая всем святым, – это их смирение перед Богом и перед ближним, как носителем образа Божия.
– Бывают ли у Вас духовные сомнения? Как Вы с ними боретесь?
– Духовные сомнения, или, выражаясь другими словами, неуверенность в своих мыслях, намерениях и делах, есть у каждого нормального человека. С духовными сомнениями не борются – их решают. Они разрешаются двумя путями: советом с духовным отцом или духовно опытными людьми либо смиренной молитвой к Богу с просьбой управить все по Его воле.
– Бывают ли у Вас выходные дни? Как их проводите (может быть, чтение, рыбалка)?
– С выходными днями у меня не складывается.
– В Евангелии Спаситель говорит, что страсти изгоняются из человека только молитвою и постом. Возможно ли для человека, живущего в ритме большого города, в полной мере следовать этим словам? Что вообще можно сказать о современном человеке? Он стал лучше или хуже?
– Внешне человек может жить в любом ритме: большого города, малого городка, села, – но внутренне человек должен жить в ритме святого Евангелия. Бесы и страсти человека прогоняются постом и молитвой. Заметьте, что Господь не указывает меры ни поста, ни молитвы. Меру эту устанавливает сам человек, и у каждого она своя. Критерий, по которому человек должен устанавливать свою меру поста и молитвы, следующие: он должен оставаться трудоспособным, а не стать трупом, лежащим на постели от измождения постом, и он не должен стать чудаком, ментально оторванным от обязанностей своего жизненного креста и молитвенно блуждающим по плоскостям чужой жизни.
О жизни современного человека, увы, приходится говорить неутешительные вещи. К сожалению, человечество медленно идет по наклонной от лучшего к худшему. Однако при этом есть много людей, которые при такой общей тенденции вырываются из порочного потока и живут на земле свято и безукоризненно пред Богом. Сколько сегодня есть таких людей – Бог весть, но они есть и будут до скончания века.
– На Буковине, где Вы были правящим архиереем в течение 24 лет, подавляющее большинство населения регулярно посещает храмы, в отличие от Киева и других мегаполисов. Почему сложилась такая традиция?
– На Буковине люди любят посещать Божий храм. Думаю, все сложилось так потому, что в этот край советская власть пришла в 1944 году, а в центральной и восточной Украине большевики взяли власть в свои руки еще в 1917-м. Да и прессинг безбожной власти в 1944 году уже был не столь сильный. Люди центральной и восточной Украины пережили самые жестокие репрессии и гонения тридцатых годов. Безбожный каток прошелся по ним с невероятной силой и яростью, физически уничтожив почти всех, кто верил во Христа.
– Чего сегодня общество ждет от духовенства?
– Чтобы священники словом, а еще более своей жизнью, личным примером показывали людям путь, ведущий ко Христу. Возможно, общество этого не ждет, но оно в этом нуждается.
– Раскол в украинском Православии – давняя и кровоточащая рана. Сегодня вновь обострилась ситуация с захватами храмов. Какими Вы видите пути уврачевания этой болезни?
– Раскол – это трагедия не только Украины, но и многих других христианских стран. Причиной всех расколов является грех. Чтобы уврачевать раскол, необходимо уничтожить грех. Сегодня мы много говорим о преодолении расколов, но не говорим об уничтожении собственно греха.
О захватах храмов скажу следующее. Когда человек или группа людей отступают от Истины, они становятся агрессивными и пытаются ложью и силой сделать всех похожими на себя. У них нет мира в душе. Они считают, что если все станут такими же, как они, то от этого их душиобретут спокойствие. Жаль, что эти люди не хотят признать, что мир Божий не там, где большинство, а там, где Истина, где человек приносит себя, свои амбиции в жертву Истине. Истина же есть Христос.
– Господь сказал, что верующему все возможно. Как найти ту веру, которая прекратит кровопролитие в Украине?
– Церковь постоянно возносит свои молитвы о прекращении кровопролития в Украине. И мы верим, что Господь смилуется над нами. Веру, которая усиливает молитву, не ищут – ее совершенствуют через терпеливое исполнение заповедей Христа.
– Мы стоим на пороге светлого праздника Рождества Христова. Что важно не упустить? Как правильно встретить и провести праздник, не забыв не только о народной, но и о христианской традиции?
– Встречая этот светлый праздник, очень важно для каждого православного не упустить воздать молитвенную благодарность Господу за то, что Он пришел на землю, чтобы нас возвести на Небеса. В этой молитвенной благодарности родившемуся Христу мы должны провести этот праздник. Остальные обычаи и традиции являются второстепенными.
Пользуясь случаем, хочу сердечно поздравить всех читателей прекрасного журнала «ФОМА в Украине» с праздником Рождества по плоти Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и пожелать всем здравия, спасения и изобильных Божественных милостей на всех путях жизни.
Фото иерея Максима Брусники и из личного архива Блаженнейшего Митрополита Онуфрия